Дочь итальянца - Страница 9

Как только Абби поняла, что беременна, она поспешила сообщить эту новость Маурицио. Он так обрадовался, что как сумасшедший закружил ее по комнате.

— Ребенок! Наш с тобой маленький ребеночек! Половинка тебя, половинка меня!

— Твой сын и наследник, — сказала она, блаженно замирая в его объятиях.

Он радостно засмеялся, но возразил:

— Я хочу девочку, похожую на тебя. С такими же прекрасными черными волосами, такую же непоседливую и отчаянную, как ты.

Беременность Абби открыла в Маурицио лучшие черты его характера. Он окружил свою возлюбленную любовью, заботой и вниманием. И был готов сделать все, что угодно, ради нее…

Синьоре Карлотте пришлось срочно уехать по делам, а сообщать такую потрясающую новость по телефону Абби не хотелось. Она ждала более подходящего случая. Он наступил, когда Абби была уже на третьем месяце.

— Надеюсь, на этот раз ты решишься? — с надеждой спросил Маурицио.

— Конечно. Я очень хочу, чтобы мама смирилась с тем, что мы поженимся.

— Мы должны сказать ей это вместе. Я не допущу, чтобы ты в одиночку столкнулась с ее гневом.

— Какой гнев? Мама будет только рада, — беспечно произнесла Арабелла. — Она любит детей.

Это была правда. Как многим властным женщинам, Карлотте Брокуэлл была не чужда сентиментальность. Она не только обожала свою дочь, но вполне искренне умилялась на чужих детей, так что окружающие невольно думали: какая чудесная женщина!

— Как ты могла совершить такую глупость? — Карлотта Брокуэлл была вне себя от злости.

— Мама, я не совершила глупость, а забеременела от любимого человека, — возразила Абби, огорченная реакцией матери. — Пожалуйста, не говорит так, словно я сделала что-то недостойное.

— Но так оно и есть! Как этот мерзавец посмел только дотронуться до тебя?

— Я сама хотела его. Пойми наконец! Я соблазнила его, а не он меня!

— Не хочу ничего слышать об этом! — закричала Карлотта.

— Но тебе придется! Я люблю Маурицио и собираюсь выйти за него замуж, нравится тебе это или нет! — отрезала Абби.

— Думаешь, я позволю тебе? Да я скорее сгною этого подонка в тюрьме!

— Никакие угрозы не заставят меня перестать любить Маурицио.

— Тогда я прокляну тебя! — заявила в сердцах Карлотта.

Абби сбежала из дома той же ночью. А утром синьора Брокуэлл появилась на пороге дома Маурицио. Она предложила ему любые деньги за то, что он откажется от ее дочери. Но юноша лишь рассмеялся ей в ответ. Возможно, именно в этот момент Карлотта по-настоящему его возненавидела.

Она попробовала было подговорить кое-кого из местных, чтобы они расправились с Маурицио, но те не согласились. Несмотря на влиятельность семьи Патти — Брокуэлл, никто не хотел идти против юноши, потому что он был одним из них. Но Абби знала, что мать не оставит их в покое, и предложила уехать.

— Это ненадолго, любимый. Матери добреют, когда становятся бабушками. Особенно итальянки.

Маурицио вздохнул.

— Мне совсем не хочется уезжать тайком, но ссора с твоей матерью может плохо отразиться и на тебе, и на нашем малыше. Да, нам лучше уехать, чтобы все утряслось.

Они покинули пределы Тосканы и остановились у друзей Маурицио в Сиене. Через две недели купили подержанный автомобиль и поехали на юг, в Умбрию. Там тоже провели две недели в деревушке возле Сполетто и снова отправились в путь, но теперь уже в противоположную сторону, на север.

Влюбленные много говорили о браке, но никак не могли уладить все формальности, поскольку нигде не останавливались надолго, боясь, что их настигнет гнев Карлотты. Везде, где бы они ни оказывались, Маурицио легко находил работу.

Абби и не подозревала, что можно быть такой счастливой. Тошнота по утрам ее больше не беспокоила. Она чувствовала себя энергичной и жила полноценной жизнью с мужчиной, которого обожала. Их любовь была абсолютной, безусловной, как в романах, где пишут, что «они жили долго и счастливо». Она любила его, он любил ее, и они с нетерпением ждали появления на свет их первенца. Чего еще можно было желать?

Абби стала лучше понимать не только Маурицио. Она словно посмотрела на себя со стороны. И много из того, что ей открылось, оказалось неприглядным.

— Я была несносной, — заявила однажды Абби. — Испорченная, невоспитанная девчонка, считающая свои прихоти законом. Мать потворствовала мне во всем, и я никогда не задумывалась, откуда берутся деньги. Встреча с теми мужчинами из Англии словно отрезвила меня. Фактически мать обокрала их. Разве можно их осуждать, правда?

— Не суди себя строго, — возразил Маурицио. — Ты была ребенком и не задумывалась о методах твоей матери. Но когда прозрела, то не испугалась правды. Моя Абби слишком храбра для этого.

Маурицио всегда с особой теплотой в голосе произносил «моя Абби», как будто она была лучшим подарком в его жизни, который он бережно хранит. И Абби чувствовала себя самым счастливым человеком в мире.

Она видела в своем избраннике то, что было скрыто от других. На напавших на нее англичан он произвел впечатление человека, способного на насилие. С ней же вел себя неизменно нежно и заботливо.

Они иногда спорили, даже ссорились, но Маурицио сдерживал свой горячий нрав и всегда первым шел на мировую, просто сдаваясь. Для него не было ничего хуже ссор с любимой. Он был чутким и любящим и всем своим поведением убеждал Абби в том, что она лучше всех. Он поклонялся ей, благоговея и восхищаясь, даже когда забота о ней превращалась в строгий надсмотр.

Когда Абби была на шестом месяце, Маурицио решил, что им надо перестать заниматься любовью, пока не родится малыш.